Замерев на пару секунд, он продолжил движение к вожаку. На морде сияла недобрая улыбка. Стая, молча в удивлении расходилась, давай незнакомцу дорогу. Один из щенков тявкнул было на волка, но тут же получил лапой по носу от матери. Все ожидали ответной реакции предводителя. Повисла тишина. Нарастало напряжение, и это должно было чем-то взорваться.

Волк, пройдя практически к самому вожаку, ухмыльнувшись, остановился. Глашатай ощетинился, готовый в любой момент рвануть с места, но незнакомец не обращал на него внимания. Еще бы! Тогда бы предводителя назвали трусом - он побоялся выслушать, пустил вперед свою правую лапу.

Обведя хитрым взглядом всех присутствующих, незнакомец приосанился и нарочито громко сказал: "Ну, здравствуй, папаша!" Послышались тихие перешептывания, щенки прижали уши - назревало волнение.

Рыжий стал медленно обходить Лукса, продолжая ухмыляться и смотря то на отца, то на окружающих волков. Все были поражены и от одного вида вытянутых от удивления морд хотелось смеяться.

- А ты, я вижу, хорошо устроился, - начал волк, находясь за спиной отца, - Вожаком стал. Вон стаей пытаешься руководить. Только вот...

Вновь став мордой к отцу, волк поднял одну бровь. В глазах блеснул недобрый огонек. Видно было, что он замышляет что-то недоброе.

- Как ты можешь управлять стаей, - голос зазвучал громко, чтобы все слышали, - Если бросил волчицу, которая родила тебе детей, в бедственном положении? Сбежал из стаи? А ты знаешь, что через несколько дней после твоего бегства мою мать загрызли?!

Последние слова были произнесены на срыве. Повисла убийственная тишина, прокатилась вторая волна шепота среди волков. Послышался возмущенный голос самца: "Как?!"

От этого крика с ближайших деревьев взлетели испуганные птицы, щебеча и крича, хлопая крыльями. Некоторые волки стаи испуганно припали к земле. Неожиданно подул прохладный ветер, и многие восприняли это как знак правоты молодого самца.

Волк ощетинился, всем своим существом показывая, что ненавидит отца за его трусость, глупость, предательство. Еще бы! Каково было смотреть, как мать загрызают разъяренные соратники, а ты ничего не можешь поделать - тебя, еще щенка, швыряют в сторону, кусая и грозясь убить. Тогда мать, полуживая, кричит тебе, чтобы ты бежал прочь, ибо тебя ждет та же участь, что и ее. И ты мчишься куда-то вдаль, не зная, что делать, как поступить. Именно в этот момент ты понимаешь, что если бы отец не ушел, то мать была бы жива. Именно эти мысли появляются у тебя в голове вновь и вновь на протяжении всей жизни. Именно об этом рыжий думал сейчас, смотря на виновника смерти самого дорогого волка на свете. Ненависть пропитала молодого самца насквозь, желая вырваться наружу, получить жертву. Но рыжий терпел, он ждал. Ждал, пока стая отзовется на его слова, на его боль. И было видно, что многие уже готовы были разорвать в клочья вожака, которого еще пять минут боялись и уважали.

Волна боли и негодования захлестнула молодого самца, заставляя его переживать тот ужасный день снова и снова, заставляя сердце обливаться кровью.

- Как вы могли довериться ему, способному лгать и не умеющему ответственности? Вы, благородные волки, приняли в стаю и возвели до ранга вожака шакала! - рыжий решил обратиться ко всей стае, обводя взглядом всех и каждого, желая получить ответную реакцию на свои гневные реплики. Он был готов поднять всю стаю на бой против отца, он страстно желал свергнуть Лукса с поста предводителя и, возможно, даже занять его место.

Из-за деревьев леса, окружавшего поляну совета, вышло волков десять. Несколько из них были такими же рыжими, как Лукс и молодой самец. Такие же длинные узкие морды, пушистые хвосты и худощавое телосложение. Волки ухмылялись, недобро смотря на вожака. Помедлив пару минут, они ринулись вперед сквозь стаю Хитрецов. Бежали они с лаем, воем, криком о подлости и мести. Большинство волков стаи Лукса, увидев такую решительность и оценив ситуацию, рвануло вслед за рыжим и его бандой. Ветер бил их в морду, заставляя прищуриваться, но это никак не могло остановить волков, решившихся на такой отчаянный поступок.

Волчицы потащили щенков ближе к деревьям, укрывая их своими телами, чтобы в случае чего щенки остались живы и невредимы - извечная жертвенность матерей. Волчата же скулили, прижимались к земле, тыкались куда угодно, но только не туда, куда надо. Многие пытались побежать вслед за отцами, некоторым уже досталось, и они уже, поскуливая, бежали к матерям. Несколько щенков безжизненно лежало на земле...