- Где же... - новая мысль, по сути не значащая ничего для кого-то другого, зацепила можно сказать за живое.

- Прошу меня простить, - Шаркут чуть склонил голову, показывая, что он собирается уходить.
- Еще увидимся, - обычная незначительная фраза была добавлена, когда волк повернулся спиной и порел прочь.

---> Логово Шаркута

Не ставлю замечание, а пока пишу так: читай правила, раздел III, пункт 5

Шарут хорошо запомнил этот лес, даже слишком хорошо, он не мог говорить с духами, но не видеть в одном из них своего наставника тоже не мог. Так серебристый воин и предстал перед взором уже взрослого ученика.

- Ты забыл волк...
- Нет!
- Ты забыл все, чему я учил тебя, - казалось видимый лишь Шаркуту волк вздохнул.
- Нет учитель, я помню! - словно вернувшись в далекую юность пылко ответил он.
- Нет...
- Подожди! - словно сорвавшаяся с тетивы стрела волк бросился за тенью.
- Пожалуйста... - он отставал, неумолимо отставал.
- Ты забыл, - голос, что столько раз заставлял идти дальше, подниматься и снова идти сейчас ввергал в пучину отчаяния.
- нет... - шепот, в котором можно было уловить только горечь сорвался с губ и он остановился, озираясь.

Вокруг не души - он снова один.
- Нееет, - рык, нет даже не рык, почти что крик отчаяния вырвался из груди - это он - черный одиночка, взрослый, уже опытный волк - он кричал, словно от боли.
- Нееет... пожалуйста! - но никакого отклика.

Слезы... Волкам не ведомы слезы, но что же это - что сейчас застилает глаза, когда черный несется по лесу, не привычной рысью, а собачьим галопом, когда ветви низких кустарников хлущут по морде и мощному телу, когда лапы предательски цепляются о корни.

Рычание рвалось из груди, рычание от боли и ярости, от страха и непонимания.
Склон, пологие склон и волк уже летит вниз, цепляясь о камни, корни могучих деревьев, собирая листву и грязь на черную шкуру. Понятие верха и низа прекратило свою сущность до тех пор, пока он не ударившись всем телом о землю наконец не принял горизонтальное положение. Боль от ушибов все же осталась ничем по сравнению с болью от "слов" наставника.

Шорох впереди заставил его насторожиться - здоровенный секач смотрел немигающим взором на лежащего волка. Шерсть на загривке Шаркута мгновенно стала дыбом - еще бы он не по наслышке знал, что только несколько волков одновременно могут завалить матерого кабана.

Подобной поддержки за спиной Шаркута не было и будь здесь его воля он бы просто ушел, но кабан решил иначе и двинулся на волка.

Вскочив на лапы одиночка оскалился, показывая, что пред секачем хищник и лучше бы тот ущел, но тем, кто хорошо знаком с этими животными было бы понятно - кабан не отступит...
Так и случилось клыки секача едва ли не зацепили бок волка и лишь быстрота помогла тому избежать этого страшного оружия.

Думать о том, чтобы напасть на секача не было не то, чтобы желания, а просто возможности. Тяжелое дыхание сбоку вынудило сделать еще один прыжок в сторону и щелкнуть зубами.
Это могло продолжаться пока не устанет кабан, ведь Шаркут явно был не соперник кабану, тем более после чертовой гонки за тенями.

Волк - черный ночной хищник собирался было бежать, но вышло иначе - кабан, нацелившийся точно в голову скалившегося одиночки резко изменил направление к клык вошел точно за левым плечом, разрывая мышцы, сухожилия.
Взвыв от боли Шаркут все же откочил в сторону и это его и спасло. Дерево, поваленный ствол стал гибелью кабану, что рванулся вперед и... застрял... застрял зацепившись о ствол и все попытки вырваться лишь еще больше загоняли его в тупик.

Поджав раненую лапу под себя Шаркут скрипел зубами от боли - кровь стекала на землю и вряд ли остановится так скоро как хотелось бы. Нужно было уходить...

Развернувшись волк зарычал и внезапно кинулся на виновника - на секача, разрывая правую сторону шеи. Кабан взревел, но новая вспышка ярости заставила волка все ожесточннее вгрызаться в плоть.

Наконец зубы достигли яремной вены и кабан затих, судорожно дернувшись в последний раз.
Казалось нервы разбились на тысячи осколков и безжалостно впиваются в мозг, но адреналин бытвы и кровь убитой дичи заставило Шаркута проглотить несколько кусков туши. думать о том, как транспортировать мясо до логова сейчас он явно не мог.

Прошло не менее получаса, как перед его взором предстали две волчицы, первую он знал, а вторая судь по облику и повадкам была стайницей, но отличалась от скажем Силен и Луны.
Кровь текла из раны и волк скрипнув зубами сел на землю.

Завывания ветра усиливались, деревья качались из стороны в сторону. Казалось, они начали шагать, тянуть свои ветки-руки к присутствующим в лесу. Где-то послышался стон. Стон, взывающий о помощи. Через несколько минут такой же стон послышался с другой стороны. Они словно перекликались друг с другом, сливаясь иногда в унисон. Вскоре добавился второй, третий, четвертый... Стоны эти окружили животных, прося помощи, можно даже сказать, требуя ее.

- Помогите... Прошу вас! Спасите... - продолжительные завывания все сгущались, накладывались один на один, наводя ужас на любого. Никто, даже самый смелый, не мог остаться спокойным.

Снова вдох, выдох, дыхание чуть хрипло, но выравнивается, боль не отступает, но и не продвигается дальше, словно он мысленно запретил.
- Теперь все в порядке, - и словно в насмешку над его словами раздался вой, жуткий, пробирающий до костей похуже зимнего ветра в горах, вой.

- Помогите... Прошу вас! Спасите... - голос, нет не верно голоса, и каждый "увидел" в них что-то свое. Хриплое дыхание и мысли так и не стали явью.
- Кто ты? - ему почудился голос Луны, но не тот, что называл его мерхким и отвратительным - совсем другой, голос, который мог бы принадлежать существу, попавшему в беду.
- Луна? - ударение само собой поставилось на первую гласную и это прозвучало странно среди всего этого воя.

Волчица, прижавшаяся к здоровому боку Шаркута была напугана и не знала что происходит, да что уж греха таить - он сам не знал, что происходит.

- Сиди здесь... - бросил волк чуть ощетинившись. Встав на три лапы он двинулся по направлению зова, настороженно озираясь.

- Как с ней могло что-то случиться? Я видел её недавно, все было в порядке, - ветка хлестанула как раз по рваной ране и волк заскрежетал зубами от новой вспышки боли.

Дождь усилился, и теперь Анул, оставшуюся одну, поливало холодной водой, обдувало ледяным уже ветром. Казалось, что ее окружило множество существ, шепчущих: "Помоги... Неужели ты хочешь всю жизнь побираться, унижаться и быть презираемой? А вдруг его сейчас убьют? Мясо... Он мог бы добывать его для тебя... А может и сам сослужить мясом. Иди..."

Множество голосов окружило каждого, и они все наперебой твердили что-то животным. За деревьями то и дело кружили какие-то белесые тени, но разобрать их очертаний было невозможно, потому что двигались они слишком быстро. Каждый из находящихся здесь сейчас ощущал самые свои ужасные страхи, каждого кололи в самое больное место.

Янтарные глаза сверкали ненавистю в темноте, а он все шел и шел на голос, не смотря ни на что. Позади, нет... теперь слева, словно стараясб запутать - увести - так не бывает.

- Нет! - теперь уже в слух прорычал он.

- Луна, где ты? - голос Шаркута разнесся по лесу не хуже зова, не предвещая ничего хорошего "обидчикам" волчицы.

- Луна, - снова ударение на первый слог, словно взывая к небу позвал он.

- Да что черт возьми происходит? Я спешу на помощь волчице, что ненавидит меня... - могли бы появиться мысли, но... таких мыслей не было.
Он словно верил, что вожак могла попасть в беду и завет его.
Наваждение? Быть может, но иммунитет бы не позволил проникнуть в его сознание - значит это был не морок не иллюзия - кто-то звал его.

- Я иду, - фраза, больше чтобы подстягнуть себя прозвучала в воздухе, разрывая темноту, но снова тот же голос волчицы заставил сглотнуть

- Пожалуйста! - это был крик, крик о помощи...

- Здесь, Шаркут... Я была не права... Помоги... Прошу! - последнее слово было произнесено с надрывом в голосе, буквально разрезало весь шум в лесу. Но слышать это мог лишь черный.

- Анул! Быстрее! Надо успеть! Выручи! Как раньше! - голос Держися прерывался - похоже, он бежал. Белая шерсть мелькала то тут, то там, уносясь все дальше. Вокруг мелькали тени, белые и темные, и тут же будто кто-то опустился прямо к уху волчицы и прошептал тихо: "Быстрей... Ты же не позволишь ему снова уйти, покинуть тебя!"

Шатиана оказалась самой стойкой, но и она имела душу. Прямо перед ее носом, едва не задев, пролетела белая тень, и тут же из-за одного из деревьев выглянула морда молодого волка: "Сестренка! Как давно я тебя не видел!" Казалось, он был совсем близко, стоит только пройтись чуть-чуть. Совсем чуть-чуть.

Дождь усиливался, а животные не замечали этого. Каждый шел за своей болью, мечтой, любовью, дружбой. Все они медленно разбредались кто куда.